Викторович. — Усиление через десять минут прибудет.

— Суки вы! — продолжая стучать, костерил «продуктовиков» пышущий праведным гневом водитель. — Жара на улице, попортится все! Кто виноват будет? Так понятно — я буду!

— Забавно даже, — хмыкнул дядя Петя.

Мужик потерял терпение, сплюнул на землю, подпрыгнул и ловко перебрался через забор.

— За ним? — предположил я.

— Смысла нет, — успокоил меня дядя Витя. — Там и нет никого — все разбежались. Как дети, мать их за ногу! Сейчас опергруппа приедет, документы под опись вынем и поедем по квартирам и знакомым искать.

— У меня уже седьмая база так, — скорбно вздохнул Андрей Викторович. — Чуть что — так у всех сразу больничные и отпуска задним числом. На что надеются?

— На нашу лень? — предположил я.

— Да вы совсем о*уели!!! — раздался полный душевной боли голос водилы.

— Как и говорил — никого не нашел, — ухмыльнулся дядя Витя.

— Поможем товарищу? — попросил я. — Жалко абрикосы.

— Поможем, — кивнул дядя Петя и перемахнул через забор.

— Смотри какие суки! — приняв КГБшника за коллегу, пожаловался водитель. — Посреди рабочего дня посъ*бывались! КГБ⁈

Видимо корочку увидел.

— КГБ, — подтвердил дядя Петя. — Я тебе сейчас ворота открою и склад. Товарищ мой накладные подпишет — полномочия у него есть. Но разгружать, извини, самому придется.

— Хотя бы так, — повеселел голос водилы. — А вы чего здесь?

— По делу, — не стал вдаваться в подробности дядя Петя.

Запирающая ворота цепь ожила, створки распахнулись, и мы увидели держащего в руке вскрытый навесной замок товарища полковника. Водила споро заскочил в ЗИЛ, проехал внутрь и остановился у склада номер четыре.

Пока дядя Петя вскрывал и тамошний замок, дядя Витя «подломил» здание администрации.

— Ясно, — вздохнул я, увидев полное бумажного пепла металлическое ведро и учуяв запах гари в воздухе.

Несгораемые шкафы для документации удручающе скрипели открытыми нараспашку дверьми, являя опустевшие полки.

— Быстро сориентировались, — с профессиональным хладнокровием заметил Андрей Викторович.

За окном заревели быстро приближающиеся сирены, и во двор с визгом тормозов влетело аж три милицейских «Волги». Одна — ГАИшная, с громкоговорителем, который велел:

— Граждане грабители, выйти с поднятыми руками, работает милиция!

— Вот это поворот! — оценил я. — Выходим?

— Давай-ка вот тут, в уголке с тобой посидим, — велел дядя Федя, усадив меня на пол между несгораемыми шкафами и усевшись передо мной, не забыв вынуть ПСМ.

— Правильно, — одобрил дядя Витя. — Пошли, Андрей, а то покрошат наши этих бестолочей.

«Наши» могут — сводная делегация КГБ и ОБЭП из Москвы с парой взводов солдатиков из местной воинской части это вам не шутки.

Окошко было открыто, так что никто не помешал нам услышать разговор:

— Сдаетесь — это правильно, чистосердечное раскаяние у нас облегчает! — голос самодовольный, незнакомый.

— Вот и я так считаю, — ответил Андрей Викторович. — Я сейчас один документ интересный достану, гражданин капитан, ты стрелять не торопись.

Выцеливают, видимо.

— А ты лучше сюда подойди, — не стушевался бравый милиционер. — Товарищ лейтенант достанет.

— Вы чего, мужики⁈ — жалобный голос водителя.

— Не отсвечивай, Семеныч! — снова милиционер. — А кто это с тобой? — голос наполнился глумливым злорадством. — А, в заложники заслуженного экспедитора СССР взял? Да у нас тут всамделишные тырарысты!

— Товарищ капитан, это ревизор из Москвы! — незнакомый, предельно напуганный голос.

— Достали ревизорскую корочку, — хохотнул я.

— Может договоримся? — елейным тоном спросил капитан.

— Обязательно! — пообещал Андрей Викторович. — Разоружаемся, граждане милиционеры, и строевым шагом проходим в склад номер четыре, помогаем заслуженному экспедитору Семенычу абрикосы разгружать и сочиняем чистосердечные — они, как вы сами заметили, облегчают.

— Погнали наши городских, — разделил мое веселье дядя Федя.

— Можно посмотреть? — спросил я.

— Можно, — одобрил он, и мы встали к окошку, понаблюдав процедуру складирования оружия в ГАИшную Волгу под присмотром дяди Вити и конвоирование задержанных к складу силами дяди Пети.

— Могли бы и покрошить — нас меньше, — заметил дядя Витя. — А потом в океан — на корм акулам.

— Хорошо что не настолько «оборотни», — согласился я.

В ворота влетела пятерка гражданских машин — три «Москвича», две «Волги» — и армейский тентованный «ЗИЛ». Вот и обещанное усиление!

— Идем, — хлопнул меня по плечу дядя Федя.

Вышли, поздоровались с КГБшным генералом Фединым — прибыл командовать операцией — и армейским капитаном Сидориным — руководит солдатиками. Пока Андрей Викторович вводил вновь прибывших в курс дела, я раздал срочникам автографы и траванул пару анекдотов, чисто по привычке.

— Сожгли, значит? — уточнил товарищ генерал.

— Сожгли.

— Быстро работают, суки, — приложил «курортную мафию» и он.

— Быстро, — поддакнул Андрей Викторович.

— Предложения?

— Военное положение с полной блокадой Геленджика, — шутканул я.

— Сезон, — поморщился товарищ генерал. — Политически неуместно.

— Тогда полевой допрос продажных милиционеров, — указал я рукой на таскающих ящики сотрудников. — С арестом тех, кто их купил и дальнейшими проверками.

Интересно, где сейчас «железная Белла»? На государство трудится с целью коррупции или благополучно самореализовалась в кооперативах?

— Нужно звонить, — принял соломоново решение генерал и пошел в администрацию, по пути отдав приказ. — Андрей, я ваших допрашивать права не имею, займись.

— Есть, товарищ генерал, — не став козырять, ревизор отправился к складу.

Я, само собой, пошел за ним — интересно же!

— Оторопь берет, Серега, — жаловался он по пути. — Куда ни ткни — моральное разложение и взяточничество. У меня уже чуть ли не на личную «зону» посаженных набралось! И торговики, и «оборотни», и даже КГБшные. Гераклом себя чувствую — одну голову гидре отсекаем, вырастает две!

— Но на одного «оборотня» все равно сотня честных приходится, — заметил я.

— Тем и живы! — кивнул Андрей Викторович. — Надо было мне раньше по курортам кататься начать — нифига себе удумали, ревизорскую инспекцию на прицел брать и в грабители записывать!

— Фактор незнания, — пожал я плечами. — Думали стандартный районный ОБЭП. Сразу видно схема отработана — закрываем базу, ждем пока инспекция зайдет, дальше пугаем, как вариант — немного телесных повреждений, следом хвастовство связями наверху — все, можно переходить к подкупу. Например, десяток комплектов постельного белья и полста кило деликатесов. Все, все довольны, расходимся.

— Опять Николай Анисимович грустить будет, — вздохнул Андрей Викторович.

— Вот в этом и корень бед — начальство плохих новостей не любит, — вздохнул и я. — А подчиненные не дураки его расстраивать, вот и отмахиваются от сигналов как могут, выдавая липовые отчеты. И страшно — вдруг «наверху» тоже коррупционеры? Приходится взятку брать и утешать себя — «все так делают, мне что, больше всех надо?». Поэтому и нужен институт ревизоров — на самом-самом верху у нас, к счастью, честные товарищи, и мы к ним прямой доступ имеем. Ерунда, однажды обучаемость и инстинкт самосохранения победят, и как минимум вот такого как сейчас не станет, потому что верхушки местные осознают, что при нынешней власти неприкасаемых нет.

— У меня жена с дочкой под охраной ходят, — поморщился он.

— И я так же, и все мои, — кивнул я. — Но если мы слабину дадим, от этого хуже станет всем.

— Отец так и говорит, — кивнул Андрей Викторович. — Он у меня Рейхстаг брал, так что и мне труса праздновать нельзя!

— И у вас хорошо получается, — похвалил я. — Продолжайте, и может однажды сами до Министра МВД дорастете.

— Думаешь? — полыхнул он глазами.

— Поживем увидим, — заговорщицки подмигнул я, и мы вошли на склад.

— Накладную бы подписать, — подкатил к нам «заслуженный экспедитор».

— Давай, — Андрей Викторович подписал.

— Спасибо, товарищ ревизор! — поблагодарил водила и уехал.

— Не узнал меня, — вздохнул я.

— Телек не смотрит наверно, — ехидно улыбнулся Андрей Викторович. — Сели! — рявкнул на проштрафившихся милиционеров.

Мужики послушно опустились на ящики.

— Чей приказ? — обратился ревизор к капитану.

— В пятнадцать тридцать два дежурному по милицейскому участку номер… поступил звонок от сознательного гражданина — базу продуктовую средь бела дня обносят. Вот мы и приехали, — развел тот руками.

— Врет, — не повелся я.

— Врет, — согласился Андрей Викторович и пробил капитану «фанеру». — За идиота меня держишь? Препятствие работе ревизора — это «вышка»!

— Погодин! — раскололся товарищ капитан.

— Погодин Николай Федорович, председатель городского исполкома? — уточнил Андрей Викторович.

— Он, — буркнул капитан, потирая отбитую грудь. — Он тут все держит, и торговиков, и кооператоров, и притоны, и даже порнографию в ресторане «Яхта» с его согласия по ночам крутят!

— О*уеть, — прямо расстроился Андрей Викторович, достал из портфеля планшет. — Диктуй адреса. Петь, доложишь товарищу